Вот уже тринадцать лет в Новосибирском Академгородке живет и работает независимая софтверная компания ЛЕДАС, которая за это время сумела добиться серьезных успехов на международной PLM-арене: единственная составила конкуренцию Siemens в производстве геометрического решателя — ключевой компоненты для САПР, стала партнером по разработке ПО крупнейших российских и зарубежных компаний. А с июня этого года ЛЕДАС — еще и международный дистрибьютор геометрического ядра АСКОН.
В случае с новосибирскими разработчиками «независимость» — не просто слово для формальной самопрезентации, а действительно черта характера. ЛЕДАС — образец надежной, интеллигентной, уверенной в себе и разносторонней мужской компании с харизмой, интеллектом и безупречной репутацией. Историю о том, как ЛЕДАС вошел в число самых сильных компаний-разработчиков наукоемкого инженерного ПО, «Стремлению» рассказал его основатель и председатель совета директоров Давид Левин.
«Стремление»: Давид, история вашей команды и будущей компании ЛЕДАС восходит к Новосибирскому Академгородку и Отделению Информатики Вычислительного центра Сибирского отделения Академии Наук СССР. А как Вы попали в академическую среду?
Давид Левин: В школьные годы я жил между Москвой и Новосибирском — в Уфе. Когда встал вопрос о том, куда поступать, куда двигаться дальше, начал думать. Тогда все было очень романтично. Например, вспоминаю замечательный эпизод... Как-то я прочитал прекрасную научно-популярную книгу «Очевидное? Нет, еще неизведанное...»: о теории относительности, квантовой механике, об открытиях Галилея, Ньютона, Гюйгенса, Эйнштейна. Ее написал один из редакторов журнала «Знание — сила» Вольдемар Смилга. Я отправил Вольдемару Петровичу наивное письмо, мол, куда вы рекомендуете поступать, что почитать перед поступлением. И каково же было мое удивление, когда такой известный человек прислал мне ответ на трех листах А4! Это письмо впоследствии долгие годы хранилось у моей бабушки как реликвия. Он написал, что лучшее место — Новосибирский университет. Получить совет от авторитетного человека — это уже аргумент. Тем более, Москва тогда казалась страшной (примерно так же, как сейчас), а Новосибирский Академгородок чуть ли не каждый день фигурировал на страницах газет: писали, что здесь одухотворенные молодые ученые в спортивных костюмах дискутируют прямо на улицах, кругом демократичная атмосфера. В самом деле, даже в самое авторитарное советское время в Академгородке общение в среде сотрудников институтов было вполне демократичным. Гости из Москвы всегда удивлялись тому, как свободно мы там говорим, хотя, понятно, что все наши мнения и разговоры были хорошо известны соответствующим органам.
Алексей Андреевич Ляпунов
«Стремление»: Какой Вы выбрали факультет?
Давид Левин: Математический. Я начинал с чистой математики. Участвовал в олимпиадах. Но постепенно дрейфовал от более точного к менее точному. Лектором по матанализу у нас был Алексей Андреевич Ляпунов — выдающийся человек, потомственный дворянин, как говорят, из последних интеллигентов. Он был не просто ученым, но носителем определенной культуры, одним из первых кибернетиков и информатиков. И не только в Советском Союзе. В 1953 году в МГУ он читал полуподпольные лекции по программированию. А в Новосибирском университете Алексей Андреевич стал вести кружок по информатике, в который я и попал. Сначала в кружок пришли человек семьдесят, а в итоге остались двое — в том числе и я. И диплом я писал уже по языку программирования.
«Стремление»: То есть Вы решили, что фундаментальная наука — не для Вас?
Давид Левин: Да, диссертацию я защищал, скорее, по прикладной информатике. Знаете, чтобы в математике было не скучно, нужно быть всерьез и особенным образом талантливым. По-моему, многие люди в науке занимаются, если сказать цинично, мелочами, хотя могут быть этим искренне довольны. Но мне хотелось чего-то более ощутимого. Честно говоря, я рад, что постепенно ушел от науки, хотя методология науки была мной вполне воспринята и подсознательно применяется до сих пор — чуть ли не в быту. (Надеюсь, что речь идет не о занудстве, а о системности, об осознании структурности знания, об уважении к логике, о разумной требовательности к доказательности и т.п.) После учебы два года был в армии, даже приезжал во время службы участвовать в конференциях. Между прочим, за три последних дня перед армией я умудрился сдать кандидатский минимум и жениться.
А после смерти Алексея Андреевича Ляпунова я «по наследству» перешел к его бывшему ученику, который на тот момент уже сам был член-корреспондентом РАН — Андрею Петровичу Ершову. Он по праву может считаться отцом-основателем советской школы программирования, создателем Сибирской школы информатики. И под его влиянием я уже окончательно стал айтишником.
Студент второго курса
Лейтенант после НГУ
«Стремление»: Вы называете фамилии, которые многие люди встречали лишь на страницах научной прессы и в академической литературе, а для Вас они были собеседниками, наставниками, ориентирами...
Давид Левин: Да, мне часто везло. По своим собственным подсчетам — не менее десятка раз. Еще одной моей крупной удачей стала многолетняя работа и дружба с А.С. Нариньяни. Александр Семенович — яркая и непростая личность, в современной терминологии — суперкреативный человек, между прочим, сын советского фельетониста-классика, долгие годы писавшего для газеты «Правда». Когда-то в СССР появилась идея создания искусственного интеллекта. У нас в Академгородке под руководством Александра Нариньяни образовалась одна из первых в мире лабораторий искусственного интеллекта. Знаете, бывают люди с высшими научными титулами, признанные канонической академической средой авторитеты. Нариньяни почти до конца жизни таких титулов не имел и совершенно к ним не стремился, хотя по реально материализованной продуктивности его можно смело причислить к выдающимся ученым. Александр Семенович весьма плодотворно разрабатывал принципы асинхронного программирования, управления шагающими автоматами, компьютерной лингвистики, экспертных систем и многое другое. Его самый известный результат — теория и технология недоопределенных вычислений, ставшая методологической основой многих последующих работ и целой школы по программированию в ограничениях.
«Стремление»: Все это — выдающиеся, разносторонне развитые люди... А можно ли назвать какую-то особую индивидуальную характеристику их профессиональных способностей?
Давид Левин: Это весьма субъективно, но такие характеристики я попробую назвать. Ляпунов — энциклопедист, всегда и ко всему свои обширные знания применявший комплексно, системно, кибернетически. Ершов — человек, который был способен понимать абсолютно все и понимать исключительно быстро. Нариньяни был креативен всегда и везде, вы могли резко с ним не соглашаться, но никогда не слышали от него ничего банального. Я имел удовольствие много лет быть знакомым и сотрудничать с Джекобом Шварцем из Нью-Йоркского университета, написавшим классический двухтомник по функциональному анализу и одновременно внесшим уникальный вклад в практическую софтверную инженерию. И это был, пожалуй, самый умный человек, встречавшийся мне в жизни…
«Стремление»: Какое событие в Ваш академический период было самым заметным, знаковым?
Давид Левин: С 1985 по 1988 наша лаборатория участвовала в советском проекте по созданию компьютера и ПО пятого поколения, когда СССР мечтал догнать японцев, работавших над суперкомпьютером с функциями искусственного интеллекта. Для этого была сформирована команда ведущих специалистов из разных городов, которая должна была за три года разработать образцы компьютеров и софтвера нового поколения. Называлась команда Временный научно-технический коллектив СТАРТ. В него вошло человек сто, в том числе и мы. Евгений Павлович Кузнецов — сегодня директор по финансам и соучредитель ЛЕДАСа — в борьбе с московской бюрократией внес решающий вклад в организацию СТАРТа, а затем отвечал в нем за все финансово-организационные вопросы. Проект по тем временам прекрасно финансировали, работали мы самозабвенно, было очень интересно. В те годы действовало эмбарго на поставку в Советский Союз новых образцов вычислительной техники, но нам достали австралийские ПК. Это позволило за три года здорово продвинуться в программировании, сделать мощный прорыв. В результате были действительно сконструированы опытные образцы многопроцессорного компьютера, работа велась от аппаратной составляющей до всех слоев программной начинки. Это был потрясающий опыт, давший большой личностный импульс десяткам человек — пожалуй, на всю жизнь. Потом на базе проекта образовался Институт систем информатики СО РАН, из которого мы затем вышли в самостоятельную жизнь. Вот такая история.
Лаборатория искусственного интеллекта. Александр Семенович Нариньяни — второй слева.
«Стремление»: Куда судьба привела Вас после Института?
Давид Левин: Чуть позже, в перестроечные времена, когда мы все еще работали в лаборатории, нам захотелось создать неакадемическую организацию. По тем временам нестандартный экономический механизм (а наш, в 1988 году, стал одним из первых в стране) было гораздо легче реализовать в Москве, куда мы и перебазировались на несколько лет. Работа там, так или иначе, стала трамплином к тому, чем я занимаюсь сегодня. В 1992 году мы создали в столице Российский Научно-исследовательский институт искусственного интеллекта (при Федеральном Комитете по Информатизации), где Нариньяни был директором, а я — его заместителем по науке. В этом институте бурно развивались все направления, обозначенные в предыдущие академические годы: от методов недоопределенной математики до систем общения с СУБД на естественном языке…
«Стремление»: И как же вы пришли к созданию компонентов для САПР?
Давид Левин: На самом деле, идти далеко не пришлось. Мы регулярно публиковали свои исследовательские работы, и в 1995 году нас нашла компания Dassault Systemes. Как и многие другие большие компании, они проводили мониторинг международных публикаций по релевантным научным и технологическим темам, планировали начать новый этап своего развития, искали людей в университетах. И вышли на нас как на специалистов в области программирования в ограничениях. Довольно долго сотрудничество проходило, главным образом, в режиме выполнения небольших исследовательских контрактов; в таком формате, хотя нас высоко ценили как умных ребят, оно имело немалые шансы заглохнуть.
«Стремление»: Как же случилось, что спустя несколько лет именно ЛЕДАС стал сотрудничать с Dassault Systemes на серьезной промышленной основе?
Давид Левин: Давайте сначала вспомним, как организовалась фирма. К концу 90-х годов академическая жизнь стала для меня и некоторых коллег уже совсем скучной. В этот период повезло в очередной раз с яркими партнерами. Американо-российский консорциум, заинтересованный в инвестициях в передовые высокие технологии, так же, как несколькими годами ранее DS, нашел нас и «уговорил» получать серьезные инвестиции. Это послужило очередным мощным толчком к развитию наших работ, но, что важнее, придало решимость к полному уходу из-под крыла бюджетного финансирования. Одновременно DS стало признавать нас все больше и больше. В общем, психологически я стал готов к образованию собственной фирмы: так появился ЛЕДАС. Вышеупомянутый инвестиционный проект завершился, а работать с частной фирмой для DS оказалось гораздо приятнее, чем с государственной организацией. Но до «серьезной промышленной основы» было еще далеко…
Дорога на работу
«Стремление»: Как ЛЕДАС осознал свое призвание?
Давид Левин: Без всякого пафоса могу сказать, что многие наши сотрудники были — и остаются сейчас — специалистами настоящего мирового уровня. Дмитрий Ушаков, чьи студенческая дипломная и затем диссертационная работа были посвящены методам работы с ограничениями, изучил соответствующую нишу мирового рынка и предложил нам в ЛЕДАСе делать геометрический решатель. На тот момент во всем мире существовал один единственный известный производитель промышленных решателей — британская фирма D-Cubed. Все производители САПР приобретали решатель у них. Те же DS платили огромные деньги за лицензию. Потом D-Cubed был поглощен Unigraphics, а затем Unigraphics, как многие еще помнят, поглощен компанией Siemens и стал называться Siemens PLM... Впоследствии ЛЕДАС и Siemens PLM в течение многих лет были единственными производителями геометрических решателей — ключевых компонентов для САПР.
«Стремление»: То есть ЛЕДАС начал разрабатывать геометрический решатель самостоятельно, независимо?
Давид Левин: Да, DS к этому не имело отношения. Мы все еще выполняли для них небольшие исследовательские договоры, про то, что мы работаем над созданием решателя, они знали и по- дружески посмеивались над нами — мол, вы понимаете, что такое Unigraphics, раз даже мы покупаем у них... А потом вдруг обнаружили, что ЛЕДАС действительно вот-вот сделает промышленный конкурентоспособный решатель. Мы не знаем, что было первично: именно это открытие истинных способностей ЛЕДАСа или решение DS делать свой независимый решатель, но, как бы то ни было, это стало поворотным моментом в жанре наших отношений.
Нет, они не стали покупать наш решатель, им нужна была полная независимость. Зато поручили нам реализовать для них соответствующий очень большой индустриальный проект. Когда через два года руководство DS увидело, что все идет блестяще, сотрудничество расширилось. Свой независимый решатель мы начали продавать, а в DS все это время трогательно тревожились, чтобы мы не ушли в ту или иную сторону. Нам эта острота отношений (она иногда бывает полезной в семейной жизни) нравилась, и по-моему она оказалась плодотворной для обеих сторон.
«Стремление»: Какими темпами шли продажи решателя?
Давид Левин: Мы проанализировали статистику: на отрезке нашей активности продажи были сопоставимы с результатами Siemens PLM. Геометрический решатель — это действительно суперпрестижный продукт, его практически никто не может сделать самостоятельно. Мы этим гордились. С другой стороны, это продукт штучный — и мы, и Siemens могли продать его фактически только производителям САПР или подобных продуктов. Когда не стало таких крупных покупателей, как DS, оказалось, что большие деньги на продажах геометрического решателя не заработаешь.
«Стремление»: А как сложилось, что ЛЕДАС окончательно выбрал для себя путь аутсорсинга, работы на сторонние компании?
Давид Левин: Постепенно у нас возникла ситуация, противоречащая надежному развивающемуся бизнесу и даже — бизнесу вообще: развивая свои 2D/3D-решатели и некоторые смежные с ними продукты, мы постоянно наращивали уникальную репутацию и опыт, но не зарабатывали достаточные деньги. С другой стороны, зарабатывая на работах для DS довольно большие деньги, мы попадали в излишнюю зависимость от этого дохода (вот как Россия — от нефти).
Собственные размышления, советы авторитетных международных экспертов, а также повседневное развитие событий трансформировали эту ситуацию следующим образом. Мы выгодно, а также без потери приобретенной компетенции и известности, продали весь свой продуктовый и технологический бизнес компании Bricsys, объявили себя сугубо сервисной компанией с уникальными и уже наглядно подтвержденными возможностями, а вместо одного доминирующего клиента приобрели несколько других. В результате этих действий наше позиционирование стало гораздо понятнее мировому рынку (и нам самим), а суммарный годовой доход увеличился примерно в два раза.
«Стремление»: Есть ли у вас какая-то определенная специализация в предоставлении сервисных услуг? Кто ваши основные клиенты?
Давид Левин: С одной стороны, мы обоснованно считаем себя компетентными в широкой области вычислительной и дискретной математики в сочетании с высокой квалификацией в сфере конструирования программных систем. С другой — фокус наших интересов и умений никуда не ушел от области инженерного софтвера, что подтверждается работой на такие компании, как JetCAM и АСКОН, ну и выполнением особо тонких работ в рамках известного проекта создания российского геометрического ядра. Знаете, далеко не все клиенты разрешают внятно упоминать сотрудничество с нами, но внимательный читатель может многое почерпнуть на странице «Истории успеха» на сайте ЛЕДАСа.
«Стремление»: Значит ли все это, что ЛЕДАС навсегда ушел от создания собственных продуктов?
Давид Левин: Это очень хороший вопрос. Думаю, что откровенный ответ на него: нет, не навсегда. При этом, надо четко понять, что профессионально продавать продукты через нормальную массовую сеть распространения (как, например, АСКОН или Bricsys) мы сами никогда не сможем и не будем. Но вряд ли мы удержимся от создания (функционально четких или даже промышленных) прототипов, которые можно будет доводить до рынка и продавать в партнерстве с инвесторами и профессиональными распространителями… Один из самых авторитетных экспертов мирового рынка инженерного софтвера недавно сказал, что ЛЕДАС — прирожденная уникальная команда жанра lab… Однако теперь мы уже никогда не отвлечемся от критериев бизнеса в сторону почти бескорыстной творческой романтики.
«Стремление»: Помимо всего прочего сотрудники ЛЕДАСа являются экспертами рынка, а Вы к тому же — создателем и редактором портала isicad.ru, который сегодня по праву считается ведущим профессиональным информационным ресурсом о САПР и PLM. Как Вас и Ваших коллег потянуло в журналистику?
В 2004 году ЛЕДАС впервые провел мультивендорный форум isicad. Мероприятие прошло блестяще, участие в нем приняли многие выдающиеся компании и люди. Объединяющий эффект форума был таким сильным, что нам захотелось поддержать его не только следующими подобными конференциями, но и постоянно работающим сайтом, который отразит деятельность всех вендоров САПР и PLM. Довольно быстро сайт стал популярным. Мы сознательно отказались от максимизации потока новостей и вообще от бурного потока отраслевой информации: стараемся публиковать главное, адекватно передающее состояние и тенденции развития отрасли. При этом необходимо соблюдать определенное представительство участников рынка — иногда даже за счет качества материалов.
Руководитель перспективных проектов АСКОН Олег Зыков, Давид Левин и международный эксперт по PLM, основатель компании Inforbix Олег Шиловицкий на форуме isicad-2010/COFES-Russia в Москве
«Стремление»: Но как Вам удается совмещать бизнес и такую «непрофильную» редакционную деятельность?
Давид Левин: Почему непрофильную? Взять того же Дмитрия Ушакова: он всегда был ведущим экспертом, моим заместителем, затем генеральным директором, теперь стал гендиректором Bricsys Technologies Russia, остался в совете директоров ЛЕДАС. Дима — прирожденный аналитик, эксперт по многим остроактуальным темам современных технологий инженерного софтвера и поддерживающей его математики. Как специалист такого уровня, он просто обязан внимательно следить за тем, что происходит в профессиональной среде. А лучший способ эффективного восприятия — описать прочитанное в форме, понятной широким народным массам. Конечно, если у вас, как у Дмитрия, есть литературный дар, который требует реализации. В общем, это полезно и приятно. А читатель всегда чувствует мотивацию и талант автора.
Точно так же читатель ценит редкую по широте эрудицию и огромный неангажированный опыт Владимира Малюха — директора ЛЕДАСа по инженерному консалтингу. А вот недавний пример: нестандартный, но характеристический. Компания NVIDIA пригласила нас на свою конференцию в Сан-Хосе. Нужно было, чтобы наш посланец владел английским, умел хорошо описать крупное комплексное событие и, конечно, свободно разбирался в данной сфере. Таким человеком оказался Коля Снытников — исполнительный директор ЛЕДАСа и руководитель нашей части проекта по разработке российского геометрического ядра. Он, конечно, всегда очень занят, но ему пришлось-таки отправиться в Сан-Хосе. Формально он на целую неделю отвлекся для работы на isicad.ru с ущербом для остро важной производственной деятельности, но провел массу интересных встреч (в том числе — полезных для ЛЕДАСа) и блестяще написал несколько статей, которые, прошу прощения, вряд ли мог написать гуманитарный профессиональный журналист, а не молодой, но уже опытный математик, кандидат наук, эрудит в области параллельных вычислений, разработчик ПО, в т.ч., несколько лет руководивший сложнейшей разработкой для DS.
«Стремление»: А какое отношение ЛЕДАС имеет к академической среде, Новосибирскому Академгородку сегодня?
Давид Левин: В Академгородке можно наблюдать самые разные формы отношений между коммерческими фирмами и организациями академического направления. Иногда, руководствуясь финансовыми соображениями, фирмы предпочитают быть в какой-то степени сателлитными организациями для академических институтов, в том числе, разрешают использовать результаты своей работы для всевозможных академических отчетов. С точки зрения академической науки, ЛЕДАС со своими наукоемкими проектами очень подходит на такую роль, и подобные схемы сотрудничества нам, конечно, предлагали. Но для меня это всегда было и остается совершенно неприемлемым: свобода и независимость — это само по себе огромная ценность и источник чувств, сопоставимых с любовью и даже иногда ее превосходящих. Понятно, что полная независимость в реальном мире — это, конечно, иллюзия, а у свободы всегда есть своя немалая цена, нередко связанная с многими и постоянными трудностями. Впрочем, для меня эти трудности никогда не перевешивали той самой самоценности свободы. (Помните? Один своеобразный политик сказал: свобода лучше, чем несвобода).
Часто вспоминаю встречу с классиком программирования — Никлаусом Виртом. Несколько лет назад у него было тур по главным российским ИТ-центрам, в том числе, он посетил наш Академгородок. Представители одного из профильных ИТ- институтов попросили меня принять Вирта в ЛЕДАСе, который они пожелали представить гостю как удачный пример работы своей сателлитной организации. Чтобы читателям было понятно мое отношению к такому предложению, скажу: если вы реально свободны, вам ничего не стоит, ради встречи своих сотрудников с изобретателем языка Паскаля и Модула, согласиться на такую милую комедию. Конечно, у меня бы не повернулся язык прямо обмануть Вирта, но за меня это, разумеется, сделали его сопровождающие перед встречей. Мы показали гостю свою презентацию, поговорили. И в какой-то момент, уже за чаем, Никлаус сказал мне: «Ведь вы — независимая организация? Как же я вам завидую, всю мою университетскую жизнь хотел быть независимым...».
Никлаус Вирт (изобретатель языка Паскаль) в гостях у ЛЕДАСа
«Стремление»: Давид, в жизни Вы тесно соприкасались и с наукой, и с бизнесом. Но в какой из этих областей Вам комфортнее, где приятнее получать результаты? Ощущения же наверняка разные.
Давид Левин: Я не считаю себя ни человеком науки, ни человеком бизнеса. Точнее говоря, я постепенно эволюционировал от науки к технологии, потом — к бизнесу, а теперь мне интереснее всего помогать людям развиваться и, скажем так: помогать им вести себя системно. Да, я помню и хорошо понимаю, что такое научный ажиотаж, вдохновение, креативность. Но чтобы постоянно заниматься наукой, эти чувства надо уметь поддерживать: то ли за счет широкого признания ваших выдающихся результатов, то ли просто за счет своей искренней фанатической увлеченности.
У меня есть такой любимый образ. Представим науку в виде геометрической области чрезвычайно неправильной формы. Выдающиеся люди умеют охватить существенную часть этой области, ее фрагмент в виде достаточно правильной фигуры. Остальные занимаются маленькими протуберанчиками. Представляете разницу между, с одной стороны, теоремой, формулируемой одной-двумя строками и несколькими математическими символами, которая всегда имеет внятную естественно-научную, а то и философскую, проекцию, и с другой стороны — леммой с тринадцатью условиями, смысл которых понятен только автору? Если авторам таких лемм это нравится — на здоровье: это хорошо для них самих, и для рутинных шагов, обязательно необходимых развитию науки.
Эта же картинка, этот образ иллюстрирует принципиальное отличие промышленного внедрения от применения каких-либо открытий и серьезных технологий. В промышленных масштабах, в реальной жизни никаких правильных фигур не встречается, там существуют только причудливые области с немыслимыми протуберанцами, поэтому непосредственно внедрить правильную научную или технологическую фигуру в такой естественный хаос — это редчайшее и малореальное чудо. На самом деле, внедрение инновации — это когда умные люди идут на предприятие, изучают частную ситуацию и проецируют на нее свои знания и компетенцию, например, адаптируя свои технологии. Или внедрение — это многолетний цикл перехода от открытия к продукту.
«Стремление»: В ЛЕДАСе много молодых специалистов?
Давид Левин: Всего в компании работают около 50 человек. Сейчас фирмой успешно руководят тридцатилетние, очень этим горжусь. Вот генеральному директору ЛЕДАСа Алексею Ершову 32 года. Я часто откровенно хвастаюсь: в советское время, когда основные карьеры для его типа людей были академическими, я уверен, математик и человек с такими данными уже в тридцать лет мог стать, например, член-корреспондентом РАН. Двум его заместителям — уже упомянутому исполнительному директору Николаю Снытникову и Ивану Рыкову, директору по разработкам, — тоже по 30 лет. При этом стаж у них примерно по десять лет, они самым серьезным образом работают со студенческих лет. Ваня — алгоритмист с уникальными способностями, многократно показал свои, на мой взгляд, неограниченные возможности в освоении новых технологий и их эффективного проецирования (включая необходимое развитие) на наши проекты.
В недрах одного из нынешних проектов ЛЕДАСа
Сейчас в нашей сфере довольно много молодых людей, которые хотят защищать кандидатские диссертации. Но в основном получается так: в одном месте над аспирантской темой работаешь, в другом зарабатываешь деньги как программист. А в ЛЕДАСе можно зарабатывать деньги на своей теме, такой вот моральный «бонус». Я думаю, компания технологического типа и высокого уровня так и должна работать.
«Стремление»: А как вы набираете людей в команду?
Давид Левин: У нас очень строгие критерии, иногда из-за этого даже страдаем. Беседы и тестирование проводит сам Алексей Ершов. Новосибирский Госуниверситет находится в одном километре от нас, вокруг работает много ИТ-фирм, кадры есть. Между прочим, Владимир Малюх — основатель компании «ПроПро Группа», известной своим компактным САПР, например, для мебельной промышленности, пришел к нам, а за ним еще четыре человека из той же фирмы. Но это не переманивание: каждый человек сам должен стремиться работать там, где ему удается полнее раскрыться и развиваться на определенном этапе своей жизни.
«Стремление»: Что ЛЕДАС ценит в будущих сотрудниках больше всего?
Давид Левин: Про строгость в профессиональном отборе мы уже говорили: конечно, это должны быть очень способные люди с высокой производительностью и умением эффективно работать в командном проекте. Но еще важна, скажем так, интеллигентность. Конечно, нельзя сказать, что вокруг ходит какая-то сплошь интеллигенция. Но обстановка у нас вполне соответствующая, и в нее важно вписаться. Люди бывают самые разные, и нет ничего недостойного в том, что они по-разному адаптируются или вовсе не адаптируются: каждому свое. Помню, в армии некоторые сослуживцы быстро дичали, хотя было совершенно очевидно, что в элитарной среде они вели бы себя именно как представители элиты. В общем, есть критическая масса обстановки, коллектива и их влияние на человека. Если человеку какая-то обстановка чужда, он мучается и, в конце концов, не приживается и находит себе более удобную среду. Это совершенно нормально: в таком ракурсе интересы личности имеют наивысший приоритет. Я не считаю возможным предъявлять к каждому человеку завышенные или неподходящие ему требования, но создавать условия для разностороннего развития и интеллигентности должен каждый руководитель. От маленькой фирмы до большой страны.
«Стремление»: В июне этого года ЛЕДАС стал международным дистрибьютором геометрического ядра АСКОН — C3D...
Давид Левин: Я отношусь к АСКОН весьма положительно, причем, не по патриотичным соображениям, как можно было бы подумать. Просто мне очень нравится, что АСКОН уверенно и динамично разворачивается в сторону цивилизованного бизнеса. Наблюдать творческое развитие всегда приятно. Звучит нескромно, но чуть раньше я уже об этом говорил: очень приятно способствовать такому развитию, на данном этапе жизни мне это нравится больше всего. Конечно, надо учесть, что мы ни в чем не являемся конкурентами. У АСКОН есть уникальная для российских компаний нашей сферы профессиональная распространительская сеть, крепкие продукты, все более чуткое и прагматичное отслеживание тенденций и растущее желание выйти на мировой рынок.
«Стремление»: А почему вам стало интересно продвигать ядро АСКОН?
Давид Левин: У ЛЕДАСа — много зарубежных связей, партнеров, знакомых… От одних из них мы получили запрос, не знаем ли мы какого-то свежего производителя геометрического ядра. Ваше ядро рекомендовать не стыдно, так и началось. Ядро — такой продукт, внедрение которого неизбежно сопровождается доработкой, довольно тонкой интеграцией, не исключая некоторого развития самой интегрирующей обстановки. Ну и разумеется, необходимо хорошо понимать само ядро, его технологические принципы и т.д. Эти работы соответствуют уровню ЛЕДАСа.
С Франсисом Бернаром (основателем Dassault Systemes)
«Стремление»: Любопытно, почему сегодня, когда уже стало традицией, что интеллектуальные и финансовые ресурсы в России устремляются в центральный регион, ЛЕДАС облюбовал Новосибирск и не собирается его покидать?
Давид Левин: Ну, во-первых, мы не выбирали новосибирский Академгородок, а просто родились там — в разных смыслах этого слова. Во-вторых, у нас-то как раз инфраструктурная обстановка и условия жизни, может, лучше, чем где-либо в России. На работу ходим через лес. Рабочая сила, по сравнению с, извините, нездоровой Москвой, все-таки дешевле, а ее качество ничуть не ниже. Куда бы мы в пределах страны не переехали, было бы хуже. Кстати, ни за что не поверю, что в Сколково в обозримое время будут созданы условия, сопоставимые с нашими. Если смотреть шире, то, конечно, при любых достижениях и репутации, нам как российской компании иногда сложно входить в контакт с новыми западными клиентами. Они, естественно, не считают, что у нас медведи ходят по улицам, но представление, тем не менее, не совсем адекватное. Один из наших советников, Франсис Бернар, основатель и первый президент DS, изобретатель CATIA, настоятельно рекомендовал нам для контактов с Западом найти высококвалифицированного посредника, который совмещал бы западную и российскую ментальность, имея безупречный для Запада имидж… И недавно такой человек (с впечатляющей ИТ- и САПР-биографией) нашелся. И все же надо признать реальность: общий имидж России и динамика этого имиджа на международной арене всегда оказывают некоторое влияние на отношение к любой российской компании…
«Стремление»: Давид, что Вас вдохновляет в работе и в жизни? Вы ведь, помимо всего прочего, и блог ведете...
Давид Левин: Блог веду потому, что на 90% это интересно, а на 10% — для поддержки портала isicad.ru, что, в свою очередь, тоже интересно. Вдохновляет же то, что способствует развитию чего-то достойного, интересного, любимого: от ЛЕДАСа до моих шестерых внуков.
Беседовала Екатерина Мошкина
Владимир Панченко, руководитель проекта КОМПАС-VDM в Департаменте разработки АСКОН, о технологическом сотрудничестве с компанией ЛЕДАС
«Мы знали о ЛЕДАС практически с самого зарождения компании. Но для сотрудничества как-то не находилось повода, пока ЛЕДАС предлагал то, что у нас есть — решатель ограничений. Новинка — технология вариационного прямого моделирования (VDM) нас заинтересовала. Тем более, что два года назад мы начали оформлять собственное геометрическое ядро в виде отдельного продукта — C3D. Это позволило сразу перевести технологическое сотрудничество на качественно новый уровень. В результате КОМПАС-VDM, который выйдет в ближайшее время, взаимодействует не только с API КОМПАС-3D, но и с геометрическим ядром напрямую.
Краткая справка о VDM. Пользователь КОМПАС-3D работает не в вакууме. Пространство вокруг заполняют модели не только КОМПАС, но и других форматов. В такой ситуации очень важным аспектом является возможность взаимодействия с пользователями, работающими в других CAD-системах. Этому придумано специальное название — интероперабельность. Для чтения различных моделей у наших пользователей достаточно инструментов: обменные форматы, КОМПАС-Vidia. Но в некоторых случаях прочитать модель недостаточно и требуется ее модифицировать. Например, при работе со смежником гораздо эффективнее сразу внести нужные изменения и отправить модель в виде «как надо», чем обмениваться картинками с пояснением, типа «прошу высоту фланца увеличить на 5 мм справа и согласовать литейный радиус 1.5 мм в его основании». Еще одна область применения VDM — разработка технологических моделей или заготовок. Можно задавать припуски простым добавлением линейного или диаметрального размера. Можно частично модифицировать модель прямым указанием в ней угла технологических уклонов.
Технология VDM молода и почти наверняка имеет ограничения. Мы рассчитываем совместными с ЛЕДАС усилиями ее улучшить, чтобы раскрыть пользователю весь потенциал совершенно новых методов моделирования. Опыт сотрудничества АСКОН и ЛЕДАС позволяет мне надеяться на это».
О компании ЛЕДАС
Со времени своего основания в 1999 году компания ЛЕДАС выполнила большой объем по разработке программного обеспечения, характерного сложными комбинаторными и вычислительными алгоритмами, в первую очередь, в области инженерного софтвера и вычислительной геометрии. В числе заказчиков — Dassault Systemes, Autodesk, JetCAM, Cimatron, Proficiency, АСКОН, Bricsys, Open Design Alliance, Robert McNeel & Assotiates и др. Общий объем такого рода наукоемких заказов к настоящему времени превышает 150 человеко-лет. Одновременно с выполнением указанных сложных аутсорсинговых программных разработок ЛЕДАС построил ряд собственных технологий и продуктов мирового уровня, выйдя с ними на рынок в 2003 году.В числе успешно выполненных ЛЕДАСом проектов — разработка интервального математического решателя и создание на его основе конечно-пользовательских инструментов для работы с инженерными знаниями; разработка геометрического решателя и создание на его основе приложений для параметрического черчения, проектирования сборок, кинематической анимации и прямого моделирования; преобразование полигональной сетки в поверхность подразделения; развертка трехмерной сетки на плоскость; вычисление расстояний между трехмерными объектами в реальном времени; трансляция CAD-данных.
Основные продукты — двумерный и трехмерный геометрические решатели LGS 2D и LGS 3D, признанные рынком в качестве единственных практических конкурентов решателям DCM от D-Cubed/UGS/Siemens. Еще до появления «синхронной технологии» от Siemens в ЛЕДАСе была разработана оригинальная концепция вариационного прямого моделирования, которая была эффективно реализована как в собственных продуктах серии Driving Dimensions (плагины для Rhino и SketchUP), так и в заказных разработках для компаний Bricsys и АСКОН. В числе других технологических результатов ЛЕДАСа — вычислительное ядро системы физического моделирования, интервальный вычислитель, система календарного планирования в условиях недоопределенности информации и др.
Осенью 2011 года права интеллектуальной собственности на продукты и технологии ЛЕДАСа были проданы компании Bricsys, после чего, полностью сохранив свои компетенции, ЛЕДАС целиком сосредоточился на поставке услуг в области наукоемкого ПО, прежде всего — на международном рынке.