Предисловие Д.Левина
Обращаюсь к успешным и неуспешным внедренцам, а также и не-внедренцам того, что с разной степенью обоснованности, компетентности и наглости называется BIM: при знакомстве с опубликованной ниже заметкой прошу вас сохранять спокойствие. 
Перед тем, как предоставить слово автору, прокомментирую его высказывание о BIM:
От рождения концепции и её первых простых экспериментальных воплощений до превращения в полноценный раздел индустрии и экономики может пройти и 100 лет, в течение которых понимание и воплощение концепции может не раз измениться – в первую очередь, на основе параллельного развития самых разных технологических, организационных, экономических и других возможностей и обстоятельств. Очевидно же, что публикации типа статьи В.Талапова «BIM: что под этим обычно понимают» ещё долго не перестанут быть актуальными и даже – просветительскими. Ну, и, кстати, BIM – это во много раз шире, чем технология.
Что касается оценки фундаментальной исторической роли чертежей, стоит напомнить реалистическую точку зрения В.Савицкого (безусловно, являющегося практическим знатоком промышленного применения чертежей), высказанную им в разделе «Чертежи пока не спешат уходить, но они теряют свою таинственность и магию» статьи «BIM атакует прорабов».
Осталось напомнить, что все восемь статей А.Ямпольского, главного специалиста ООО ПСП «Стройэкспертиза», Тула, опубликованных на isicad.ru с 2010 года до сегодняшнего дня, неизменно вызывали заметные и очень заметные дискуссии.
***
Дату 4 апреля строительный сектор Великобритании, согласно плану правительства, должен был встретить полностью готовым к работе по новой технологии - BIM. Как это часто бывает, правительственная инициатива окончилась провалом. Только 10% участников опроса NBS сказали, что строительная отрасль готова к BIM. В опросе CIOB цифра еще ниже – 5%.
Среди множества отчетных данных меня заинтересовало вот это: сорок один процент сказали, что им не ясно, что они должны сделать, чтобы соответствовать требованиям BIM. Остальные 60%, по-видимому, понимают, что им нужно делать. А от чего зависит понимание? Как, например, зависит понимание BIM от профессионального опыта. Подозреваю, что так: чем больше опыт реального проектирования (строительства, эксплуатации), тем меньше понимание BIM.
Кто-то скажет: ничего удивительного. С возрастом способность к восприятию инноваций падает. Придет новое поколение, и прогресс восторжествует. Здесь есть один нюанс – возраст BIM. Примерная дата его рождения - 70-е годы прошлого века, никак не позже конца 70-х. Если условно отвести каждому поколению 5 лет, сменилось уже семь поколений, а BIM все еще в статусе «сравнительно новой» технологии.
Для тех, кого это заинтересует, небольшая фактография.
Фирма CADDEV (Канада), система CADMASTER – возможно, первая (или одна из первых) BIM-программа.
Фирма SOMEL (Франция), система SOMEL – адаптация системы CADMASTER во Франции.
Минуралсибстрой РСФСР, система «Каркас-М» – адаптация системы SOMEL в СССР.
BIM начинался в 70-е годы на «больших» машинах. Уже тогда он обладал джентльменским набором: реляционная база данных, объектный подход, ориентация на 3D. Связь с программами МКЭ тоже была; автоматически создавался файл исходных данных, выполнялся расчет, результаты возвращались в базу данных.
В СССР разработкой системы Каркас (читай, разработкой BIM) занимался специальный отдел, созданный при институте Тульский Промстройпроект. В состав отдела входила проектная группа, которая на практике, на реальных проектах пыталась внедрить новую технологию.
Мой вклад в «Каркас-М» – разработка иерархической системы управления строительными объектами. Первая статья на эту тему «Операционная система для строительного проектирования» появилась в журнале БСТ в 2004 г. (значительно позже, чем сама система).
Работа прервалась из-за перестройки, но уже было понятно, что революция в проектировании не состоится. Оснащение техникой и программами было на порядок выше, чем в «обычных» отделах, а производительность не росла, скорее она падала. Чтобы понять причину неожиданного результата, проанализируем, что изменилось с появлением программ 3-х мерного моделирования.
Сначала то, что было. Условно говоря, была модель в голове проектировщика. Единственный, если исключить телепатию, способ доступа к этой модели – чертежи. Вам нужно понять, что хранится в чужой голове? - вы читаете чертеж. Нужно внести изменения? – изменяете чертеж, и тем самым, изменяете модель. Из сказанного понятно: чертежи – это интерфейс к модели (а не 2D-модели, как это часто ошибочно считают).
Напомню основные характеристики чертежей:
- изготовлены автором модели;
- составляют фиксированную коллекцию, необходимую и достаточную для полного понимания модели;
- озаглавлены, пронумерованы, снабжены системой ссылок, т.е. образуют строго упорядоченную структурированную систему;
- стандартизированы;
- в конечном итоге, являются знаниями о модели.
Теперь – то, что стало. Модель перекочевала в память компьютера. Прямой доступ к компьютерной памяти так же невозможен, как доступ к памяти человека. Единственный мостик – пользовательский интерфейс программы моделирования.
По сути, интерфейс – это те же чертежи (картинки на экране), но:
- получены без участия автора в результате (как правило, бессистемного) «блуждания» по модели;
- не зафиксированы, не дают гарантии необходимости и достаточности для полного понимания модели;
- не структурированы;
- не стандартизированы;
- в конечном итоге, являются необработанной информацией, извлеченной из модели.
Подведем итоги. Модель стала обязательным элементом поставки. Чертежи, как единственный вменяемый интерфейс к моделям, никуда не делись. Общий объем поставки, если считать в мегабайтах, вырос многократно. В то, что рост объема информации приводит к сокращению времени и ошибок, верится с трудом. Чудес не бывает.
Продолжая тему понимания BIM, но теперь в зависимости от профессиональной принадлежности, предположу, что расчетчики находятся вблизи самой нижней точки. Так как я расчетчик, и очень давно в проектировании, то мое понимание BIM практически равно нулю.
Главное, я не понимаю, как технология, ориентированная на производство знаний, может проиграть конкуренцию технологии, страдающей чем-то вроде информационного ожирения. Приведу обычный пример из практики.
Я рассчитал простую балку пролетом 1.5 м, набросал на листке принципиальную схему армирования и передал ее конструктору, чтобы он воспользовался этой схемой при проектировании всех несущих полутораметровых перемычек здания. Не нарушил ли я, не дай бог, мандат правительства Великобритании? Естественно, нарушил и буду отлучен от английских заказов. Ведь я рассчитал абстрактную балку на абстрактную нагрузку. Согласно постулату об одном источнике истины, я должен был рассчитать конкретную перемычку на нагрузку от конкретной стены и конкретного перекрытия. Затем повторить ту же процедуру для всех остальных перемычек здания.
Моя беда в том, что я произвел и поделился знаниями, т.е. сжатой, отфильтрованной информацией. Культурный же сдвиг состоит в том, чтобы наплодить как можно больше информации.
Волна, поднятая четыре года назад, докатилась до российских чиновников как раз к тому времени, когда на Западе начинают задумываться, как бы поэлегантнее избавиться от акронима с тяжелым багажом и неоднозначной репутацией. Раздаются призывы «забыть BIM», заменив его нейтральными понятиями, вроде цифровой доставки, разумного управления данными и т.п.
Однако не исключено, что цифровое будущее не так безоблачно, как кажется. Цифровые модели – надежда прошлого века. Надежда во многом не оправдалась из-за ряда проблем, таких как отсутствие гибкости, высокая цена обслуживания, слабый иммунитет.
Изменения в железе, в софте, финансовые и политические кризисы – любое дуновение ветерка убивает цифровые базы данных. Я участвовал в работе по оцифровке типовых строительных серий, действовавших на территории СССР. Масштабный проект был остановлен двумя событиями: сначала, нашествием персональных компьютеров, а затем – «перестройкой». А те же серии, часто в ручном исполнении, в бумажном или отсканированном виде пережили все потрясения, не шелохнувшись.
Будущее, по-видимому, за лингвистическими моделями. Глобальный интернет определенно подталкивает к такому выводу. То, что не находит Google, не существует, а Google находит только лингвистическую информацию. Машинный перевод и распознавание изображений – на мой взгляд, самые многообещающие направления. В этом же русле лежит и машинная интерпретация чертежей.
Посмотрим, что покажут нам следующие пять лет.
Источники
Firms ‘not ready’ to meet BIM deadlineLOW CONFIDENCE ON LEVEL 2 BIM RESTS ON WEAK UPTAKE OF ‘8 PILLARS’: BIM + SURVEY