1. Что изменилось с 2004 года на мировом рынке PLM
Олег Шиловицкий оказал очередную полезную услугу читателям своего блога, представив в недавней заметке ключевые моменты ещё одной прочитанной им важной публикации о состоянии мирового рынка инженерного ПО и приведя свои авторитетные комментарии. Имея в виду опубликованную в 2004 году обзорную статью о PLM, предлагается понять, что с тех пор изменилось и не изменилось в понимании роли PLM, в развитии соответствующих технологий и в решении проблем отрасли.
Не буду лишать вас удовольствия от подробного знакомства с вышеупомянутыми статьями, а здесь лишь приведу согласованные с Олегом тезисы его заметки.
***
Контроль возврата инвестиций (ROI) – одна из наиболее болезненных тем.
PLM по прежнему дорог, особенно в отношении внедрения и сервиса.
Методология и сам концепт «PLM», по-прежнему непонятен для тех многих предприятий, которые меньше Боинга, Форда и Дженерал Моторс.
Маркетинг поменялся. В 2004 году рекламировали «компоненты», а в 2016 рекламируют «облачные сервисы».
Горизонтальные PLM системы исчезли: некоторые компании были поглощены(куплены).
PLM-вендоры прекратили поддержку продуктов для небольших предприятий.
За последние 10-15 лет набор основных PLM стандартизировался, так что вендоры столкнулись с проблемой дифференциации своих продуктов – их существенным отличием от конкурентов.
В новых технологиях (облако) используются старые платформы и концепции.
Общий вывод: фундаментальные проблемы PLM всё ещё не решены. Картинка с телефоном хорошо иллюстрирует сегодняшнее положение дел.
2. Что изменилось с 2004 года на российском рынке PLM
Заметка Олега побудила меня пунктирно охарактеризовать развитие PLM в России с помощью воспоминаний о нескольких последовательных PLM-форумах, имевших непосредственное отношение к компании ЛЕДАС и затем – к организованному нами проекту isicad.
В 2004 году компания ЛЕДАС организовала в Новосибирском Академгородке первый мульти-вендорный форум, фактически посвященный PLM. Посмотрев на список докладов, вы увидите, что непосредственно и недвусмысленно термин «PLM» тогда употребляли только зарубежные вендоры (Dassault Systemes, UGS, RAND,…), что ведущие российские компании скромно говорили об интегрированных системах и комплексных решениях, а сами организаторы на всякий случай подкрепляли PLM туманными характеристиками типа «интеллектуализация» и надёжным советским термином «научно-практическая конференция». При этом, я не собираюсь скромно отрицать ненулевую роль наших форумов в практическом распространении идей PLM в России и СНГ.
В программе второго Форума isicad (2006) уже мало какие названия докладов обходятся без термина PLM. Отдельно отмечу триумфально прошедший прагматический PLM-доклад В.Е.Климова, методологически важную презентацию одного из тогдашних руководителей CIMdata К.Аманна, заметные PLM-результаты отечественных лидеров АСКОН и Топ Системы, а также существенные мотивы «PLM+ERP», которые были смело и, кажется, инновационно, вынесены организаторами в лозунг форума.
На третьем форуме (2008) обсуждались PLM-технологии завтрашнего дня, уже были представлены вполне серьёзные промышленные внедрения, а организаторы дошли до того, что в формате почти художественного бумажного альбома выпустили толстую книгу «Энциклопедия PLM».
На форумах 2010 и 2013 годов, которые получили (сначала – дополнительный, а затем - главный) статус COFES-мероприятий, тематика PLM трактовалась как, хотя и с серьёзными проблемами развития, но – как вполне традиционная. Отечественные вендоры, не удовлетворяясь просто PLM-ом предлагали PLM+, PLM+ERP, озаботились внедрением для малых предприятий, смело устремились в облака и др.
В последние годы PLM как отрасль стала общепризнанной и даже отчасти рутинной. Ещё в 2004 году отмечалось, что, сам по себе термин PLM и даже его достаточно внятная расшифровка, не очень-то органично выглядят в сфере русского языка: особенно – применительно к некоторым очень серьёзным отечественным предприятиям. По разным причинам эта лингвистическая проблема приобрела некоторую дополнительную актуальность в последние 3-4 года: будем надеяться, что, например, образ сквозной технологии некоторым заказчикам покажется роднее, чем представление о необходимости коллективного управления жизненным циклом продукта. Ещё одна свежая терминологическая струя связана c остроумным отечественным изобретением – трактовкой первой буквы PLM как Plant. И уже совсем другая история – переход от PLM к 3DEXPERIENCE, к интеграции PLM с рядом современных трендов (IoT, Big Data, AI и пр.).
Так или иначе, уже довольно давно мы не слышим мнения о том, что PLM не существует.
3. Причём здесь BIM?
По сравнению с годами освоения PLM российским рынком, у российской BIM-истории есть некоторый свежий аспект, который ниже проиллюстрирую одним примером.Вообще-то, всегда консервативный, рынок типично эволюционирует от настороженного отрицания самого факта существования нового явления до привыкания к его рутинному и, в какой-то степени, не замечаемому повседневному существованию. Хорошо известно, что GRAPHISOFT и Autodesk уже (очень) давно сформировали начальные инструментальные основы BIM, а некоторые довольно-таки разумные страны уже внедрили и продолжают развивать соответствующие промышленные нормативы, однако нет ничего удивительного в том, что существование BIM признаётся ещё не всеми. Вообще-то, отрицать нечто более или менее очевидное бывает (видимо, по медицинским или корыстным соображениям) приятно или соответственно выгодно. В общем, всё в порядке: ещё несколько лет (нормального) развития рынка и общества и, с точки зрения признания и распространения, всё устаканится, как это произошло с PLM.
В 2004 году ЛЕДАС был тесно связан крупным и долгосрочным разработческим контрактом с компанией Dassault Systemes, и на наш форум прибыла неслыханно высокопоставленная делегация DS. Однако, я не помню, чтобы в 2004 году кто-то обвинил ЛЕДАС, организатора первого PLM-форума, в корыстном или даже диверсионном протаскивании интересов мирового PLM-лидера. Тогда, кажется, все понимали, что, на фоне любой естественной конкуренции, подобные процессы взаимовыгодны.
А вот в конце 2016 года некий комментатор (разумеется, анонимный) разоблачает коварный замысел Марины Король — одного из самых ярких, эффективных и интенсивных пропагандистов BIM в России:
Почему не был удалён со страниц портала isicad.ru вышеупомянутый анонимный донос? Потому что он иллюстрирует нынешние нравы и когда-нибудь может представить интерес для историков.
PS. Не заниматься BIMом сегодня фактически стало неприлично, но АСКОН (и Нанософт) занялись BIMом не для программных экспериментов и не для возможности вести приятные разговоры с чиновниками. 90% (если смотреть широко — 100%) мотивации – новые источники роста доходов. Один из способов такого роста – постараться отъесть кусок существующего рынка у того же Autodesk: такие усилия абсолютно естественны и неизбежны. Другой способ, не противоречащий первому — стимулировать расширение рынка в целом для освоения его новых участков. Мелкое откусывание доли рынка может кратковременно реализоваться даже за счёт доносов и беззастенчивого полива конкурентов, но стратегические акции по развитию всего отечественного рынка по-настоящему можно реализовывать только общими действиями вендоров (прежде всего, грамотной пропагандой направления в целом), а иногда и прямым их сотрудничеством (в том числе, технологическим, например, ради интероперабельности, нередко полезной и необходимой пользователям).
На днях Максим Нечипоренко, один из руководителей AEC/BIM-направления в АСКОН, опубликовал в фейсбуке сообщение о посещении им (вместе с Евгением Шуваловым, директором Renga Software) московского офиса Autodesk. «Беседа с коллегами прошла в дружеской обстановке. Следите за новостями 
», — пишет Максим. Насколько мне стало известно, никаких глобальных сенсаций ждать не следует, но есть основания предполагать, что состоявшийся контакт послужит развитию и расширению отечественного рынка BIM и исключит элементы нецивилизованной (псевдо)конкуренции.
