Стокгольмский синдром: психологическая реакция заложника, проявляющаяся в том, что он начинает сочувствовать своим захватчикам и оправдывать их действия и требования.
Ford Model T был первым серийным автомобилем Ford Motor Company (стоковое фото)
Термин «стокгольмский синдром» связан с попыткой ограбления банка в Швеции в 1973 году, которая привела к шестидневной осаде, во время которой заложники установили отношения с грабителями и стали опасаться полиции. Этот термин использовался в суде защитой Пэтти Херст, которая в 1974 году была похищена Симбионистской армией освобождения, но присоединилась к группировке и уже 10 недель спустя участвовала в ограблении банка.
Можем ли мы применить этот термин к технологиям, которые, несмотря на их первоначальную небезопасность, оказались полезными и которые мы со временем стали принимать вместе с их недостатками?
Возьмем, к примеру, двигатель внутреннего сгорания. В начале 20-го века автомобиль с таким двигателем был монстром, который пугал лошадей, заставляя их сворачивать с дороги, и мог легко сломать руки человеку, пытающемуся его завести. Он гремел, пыхтел и трясся при движении, оставляя за собой след черного дыма. Тем не менее ему удалось захватить несколько заложников, и со временем число заложников увеличилось. Многие из них полюбили двигатель внутреннего сгорания: посмотрите, как некоторые начищают свои хот-роды и прочий антиквариат, который гремит на местных городских парадах. Остальные приняли его, зауважали и научились ценить то, что он может дать. Как и похититель, двигатель может кормить и защищать вас. Вы стали зависеть от него.
Автомобильная промышленность, которая построена вокруг двигателя внутреннего сгорания, кормит многих из нас. Миллионы людей зависят от него напрямую — это рабочие, занятые в автомобильной промышленности, а десятки миллионов зависят от него косвенно, если принять во внимание вспомогательные отрасли, такие как производство каучука, стекла, пластика, стали и топлива.
Экономика, базирующаяся на двигателях внутреннего сгорания, достаточно велика, чтобы за нее стоило бороться.
Очевидно, что мы слепы и глухи к недостаткам двигателя внутреннего сгорания. Он по-прежнему загрязняет окружающую среду, но мы этого не видим. Он все еще шумит, но послушайте, как хорошо мы его приглушили. Мы верим, что заставили его вести себя хорошо, как если бы мы гладили когда-то злобную сторожевую собаку, которая теперь лежит у наших ног. Кроме того, посмотрите на все эти рабочие места, которые он создает.
Но мне нужны яйца
В фильме «Энни Холл» Элви Сингер, которого играет Вуди Аллен, рассказывает своему психиатру анекдот:
Пациент: Мой брат сошел с ума! Он думает, что он курица.
Доктор: Почему бы вам не определить его в психлечебницу?
Пациент: Я бы сделал это, но мне нужны яйца.
«Наверное, именно так я воспринимаю отношения, — говорит Сингер. — Они совершенно сумасшедшие, иррациональные и абсурдные, но мы не заканчиваем их, потому что нам нужны яйца».
Одним из таких яиц в истории про двигатель внутреннего сгорания является его шум. Нам это нужно для безопасности. Так утверждают те, кто гоняет на Harley Davidson. Вы услышите рёв Harley за несколько кварталов, и вы освободите дорогу. По сравнению с ним Tesla — это тихая смерть.
Можно сказать, что электродвигатель скулит, тогда как двигатель внутреннего сгорания ревёт. Это никого не пугает и не впечатляет. С точки зрения экономичности конструкции отсутствие трансмиссии и меньшее количество движущихся частей следует считать преимуществом, но тем, кто делает трансмиссии, радиаторы, глушители... им нужны яйца.
Говорят, если две трети всех автомобилей, продаваемых в США, будут электрическими, исчезнут около четверти рабочих мест на сборочных линиях.
Больше рабочих мест будет потеряно в южных штатах, экономика которых основана на нефти и газе. Еще больше будет потеряно в и без того бедных районах добычи угля.
Возможно, уголь — самый яркий пример стокгольмского синдрома в любой отрасли. Когда-то угледобывающие компании считались злодеями, а шахтеры — наемными слугами. Но только до тех пор, пока шахтеры не убедились, что угледобывающие компании — их друзья (разве они не дали им еду и крышу над головой?), а правительство — угроза (они хотели лишить их работы).
Трясется, гремит и катится
Рекламный ролик Lexus с шампанским стал легендой и был воссоздан к 30-летию Lexus (изображение: Википедия)
Даже шум двигателей внутреннего сгорания, настолько нежелательный, что для борьбы с ним была создана отдельная инженерная дисциплина, имеет своих поклонников. Один из них, в черном «Челленджере», по-видимому, без глушителей, с ревом проносится мимо моего офиса, когда я пишу эти строки. То, что нравится хот-роддерам и водителям грузовиков-монстров, инженеры решили искоренить.
В книге «Перфекционисты» Саймон Винчестер рассказывает, как Генри Ройс гордился первыми автомобилями Rolls-Royce. Говорят, что последний Ghost настолько «пугающе тихий», что инженеры были вынуждены добавить «шёпот шума».
В рекламе Lexus, люксового бренда Toyota, была выстроена пирамида из бокалов, наполненных шампанским, — без следов вибрации или пролитых капель на капоте LS 400, движущегося со скоростью 145 миль в час на динамометрическом стенде. Kia и Hyundai, зная о привязанности американцев к «ощущению» большого двигателя, подумали о добавлении вибрации к сиденьям своих автомобилей.
Существует история о руководителе известной мотоциклетной компании, который запустил прототип двигателя последней разработки компании, но, поскольку мотоцикл был разработан для тихой и плавной езды — без характерного для компании рёва, — он продолжал попытки завести его. Этот тихий прототип был тихо списан.
Mercedes E-класса был назван автомобилем года по версии Motor Trend в 2021 году. Седан E-класса переключает передачи так плавно, что вы не замечаете переключений. Шум двигателя не проникает в пассажирский салон — слышно, как пассажиры шепчутся на заднем сиденье. За свои 130 лет Мерседес смог превратить огнедышащего рычащего дракона в мурлыкающую кошку. И всего за 7 лет, в 2021 году они создали первый полностью электрический автомобиль EQS, который превзошел E-класс по всем параметрам — больше мощности и меньше шума.
Сложность = Рабочие места
Автомобиль с двигателем внутреннего сгорания состоит из гораздо большего количества деталей, чем электромобиль. Сборка автомобиля с таким двигателем занимает больше времени, требует больше деталей и сборщиков. Есть много участников автомобилестроения уровня 1, у которых не будет работы, если дороги заполнят электромобили: у тех, кто производит глушители, трансмиссии, генераторы переменного тока, бензобаки, системы впрыска топлива и радиаторы. Например, автоматическая коробка передач состоит из 800 деталей. Электромобилю не нужно такое устройство, и он может развивать максимальный крутящий момент на любых оборотах. Меньшее количество деталей также означает меньшее количество деталей, которые могут выйти из строя или износиться. Это означает меньше механиков, меньше станций замены масла и меньше магазинов автозапчастей.
Предложение Агентства по охране окружающей среды о том, чтобы к 2032 году две трети продаж новых автомобилей в США приходилось на электромобили, конечно, представляет угрозу для рабочих, которые пострадают от увольнения. А этих людей можно считать угрозой для выборных должностных лиц, поддержавших законодательство, поощряющее развитие электромобилестроения.
Технологии и социальная адаптация
Из книги «Спасибо за опоздание» Томаса Фридмана
Из графиков следует, что скорость развития технологий в настоящее время уже опережает скорость их принятия человеческим сообществом, которое, в частности, не готово к широкому распространению электромобилей, несмотря на их технологические достоинства.