Интернет вещей можно и нужно внедрять уже сегодня. Или – вчера

В России многие уже слышали об Интернете вещей (Internet of Things, IoT) - одном из самых модных трендов мирового рынка информационных технологий. Можно поручиться, что многие отечественные специалисты в области инженерного программного обеспечения восприняли и продолжают воспринимать нарастающий поток IoT-новостей с неубывающим ироничным скепсисом, вполне похожим на реакцию, с которой несколько лет назад встречались первые вести о PLM, BIM и т.п. Проблема – глубокая, но относительно простая и досадная её часть – неудачное, часто сбивающее с толку, название нового тренда.

Возможно, «Интернет вещей» – удачные слова для решения задачи публикации тысяч популярных статей, призванных взбудоражить и поразить мировой рынок надвигающейся перспективой диалога кроссовок и холодильника. Однако, эти слова малосодержательны, а то и деструктивны, когда стоит задача внедрения реального софтвера на реальном промышленном предприятии. Слова, во многом, неудачны, но за ними стоит радикально новый уровень организации производства и бизнеса – уровень, без освоения которого в будущем вряд ли будет возможна конкурентоспособность.

Каждое предприятие выпускает продукты, прямо или косвенно отвечая за их качество, за их адекватное поведение в процессе эксплуатации, за сбор претензий к качеству и поведению, за учёт эксплуатационного поведения при разработке новых моделей и т.п.: всё это, с точностью до формулировок – повседневная сегодняшняя практика. Теперь учтём, что, по мере естественного развития разнообразных технологий, всё большее число видов и экземпляров продуктов будет оснащаться некоторыми электронными компонентами, регистрирующими данные о параметрах эксплуатации продукта и, в принципе, способными передавать эти данные туда, где они могут эффективно и с пользой восприниматься: например, производителю или его партнёрам. Никого же сегодня не удивляет наличие call-центров; и вряд ли стоит считать нереальной или непрактичной систему, постоянно собирающую данные о параметрах производственной жизни, скажем, грузовиков некоторой транспортной компании.

Итак, опустившись с уровня журналистского восторга по поводу Интернета вещей на уровень вполне понятной «продуктовой» реальности, мы видим достаточно развитые промышленные изделия (продукты), с которыми, в той или иной форме, может поддерживать контакт производитель, поставщик сервиса и т.д. И здесь появляется более или менее практичная терминология.

Во-первых, промышленное изделие и продукт – это не вещь (thing), а самый обычный product.

Во-вторых, то, что продукт - «достаточно развитый» характеризуется словом smart (умный, сложный – хорошем смысле), которое, впрочем, употреблять необязательно или даже не полезно: (а) такую характеристику ещё надо заслужить, (б) навешивание вполне полезных датчиков на велосипеды или автомобили ещё не делает их умными, (в) в некоторых культурах отношение к smart порой бывает неоднозначным.

В-третьих, (и это – главное) продукт, тем или иным способом, находится в дистанционном контакте с неким центром, накапливающим информацию и обрабатывающим её. Такие продукты назвали connected - находящимися к контакте. (Полезно отметить, что, если обрабатывающий информационный центр поддерживает связь, например, с датчиками, установленными как на тракторах некоей фермы, так и с датчиками, передающими текущие характеристики полей этой фермы, и с другими компонентами фермерского производства, то такой информационный центр предоставляет новые возможности управления фермой как системой.)

В общем, оставляя слово smart прямолинейным рекламщикам, мы получаем не Интернет Вещей, а вполне себе реальные connected products.

Компания РТС в течение уже нескольких лет не только наращивает активный промышленный интерес к Интернету вещей, но и постепенно всё шире переходит к прагматической терминологии, основанной на connected products. В статье «PTC всерьёз занялось тем, что почему-то называют Интернетом Вещей. Будет ли ЭТО внедряться в России?» уже упоминалась фундаментальная статья «How Smart Connected Products are Transforming Competition», а сегодня мы представляем читателям русский перевод не менее серьезной публикации «Connected Product Maturity Model».

Остаётся известная проблема перевода на русский… Как здесь, не раздражая русскоязычный глаз и ухо, перевести connected? Находящиеся в контакте? Соединённые? Подключённые? Взаимодействующие? Всё это вызывает сомнение…Может быть, поможет краудсорсинг читателей? А пока оставим «поддерживающих сетевые функции»…

Итак, рекомендуем познакомиться со статьёй «Модель зрелости продуктов, поддерживающих сетевые функции».

Статья посвящена характеристике следующих шести уровней сетевой развитости продукта:

1. Продукт не является сетевым. Как его сделать сетевым?
2. Начальное техническое подключение в сеть состоялось. Освоение
3. Непосредственное использование сетевых возможностей продукта для повышения уровня пользовательского сервиса
4. Организация анализа данных, собираемых с сетевых продуктов, для осознания и учёта запросов рынка
5. Интеграция сетевых данных с традиционными системами организации бизнеса (PLM, ERP, CRM,…)
6. Разработка и реализация новых, в том числе, инновационных, решений на основе собранных, проанализированных и интегрированных данных от сетевых продуктов.

Для получения доступа к статье необходимо заполнить короткую форму ниже.